/ Красота и здоровье. Отношения / Отношения

«Скажи жизни да!»: как стать свободным в условиях самоизоляции 

«Ничего страшнее тюрьмы твоей головы никогда с тобой не случится». 

Вера Полозкова 

Спроси сейчас каждого: что главное изменилось для тебя с приходом пандемии и ограничительного режима? И многие ответят: стало меньше свободы. Мы не можем делать то, что привыкли, встречаться, с кем хотим, ходить, куда хотим. Получать радость… Или можем?  
Как отличить внутреннюю, настоящую свободу от внешней, и можно ли почувствовать себя свободным в режиме самоизоляции - об этом читайте в новой колонке психолога Евгении Пельтек . 

«Чувствую себя, словно зверь в клетке! Никуда не выйти, работы нет. Да что там – просто с друзьями нельзя встретиться. Как в тюрьме!» Самоизоляция на многих из нас действует удручающе, потому что привычная жизнь недоступна. Мы привыкли чувствовать себя на воле. Даже в сравнении с жизненным укладом пятидесятилетней, например, давности,  у нас разрешено не все, но очень и очень многое. 

Более того – многие из этих возможностей сохранились и сейчас. Однако ощущение внутренней несвободы, раздражение, усталость, информационная перегрузка только накапливаются. 

Может быть, это оттого, что главные ограничения приходят не снаружи? Они уже у нас в голове, и любой кризис обостряет их. Но, парадоксальным образом, именно это время ограничений позволяет нам проявить свою собственную внутреннюю тюрьму и научиться выходить за ее рамки, обретая все больше настоящей внутренней свободы. Взрослея. 

«О, дайте, дайте мне свободу!» 

Владимир Набоков рассказывал, что «первый озноб» вдохновения «Лолиты», романа, который он понимал, в том числе, как историю о внутренних тюрьмах, куда герои заключили себя и тех, кто рядом, он ощутил, когда увидел в газете статью об обезьяне. «После многих недель улещиванья со стороны какого-то ученого, - писал Набоков, - она набросала углем первый рисунок, когда-либо исполненный животным: набросок изображал решетку клетки, в которой бедный зверь был заключен». (цит. по: Брайан Бойд. Владимир Набоков: русские годы.) 

Подобно этой обезьяне, мы воспроизводим вокруг себя то, что видим. У каждого из нас сейчас есть примерно одинаковый набор ограничений: нельзя посещать развлекательные общественные места, ходить в гости, рекомендуется надевать маску в присутственных местах и общественном транспорте. 

Однако, если спросить пятерых разных людей: «что тебя сейчас больше всего угнетает или раздражает?» - ответы, скорее всего будут разные. Кого-то расстраивает невозможность свободно ходить по улицам, другой вообще не видит этого ограничения.  Кто-то страдает от невозможности встречаться с друзьями, другой - от постоянного нахождения домочадцев рядом и невозможности от них отдохнуть. 

На деле каждый из нас находится в собственных индивидуальных застенках, которые лишь проявились, обострились, стали более прочными в условиях нового режима.  

Обнаружить и увидеть, что стенки этой решетки находятся внутри, а не снаружи - очень сложно, ведь их обострение спровоцировали новые жизненные условия.  

Что вы себе позволяете?! 

Как понять, какая именно внутренняя несвобода привела человека к ощущению тупика? Самый надежный способ – контакт с другими людьми. Не обязательно дружеский. Люди, как зеркала, показывают нам отражение наших собственных скрытых процессов. 

" Чтобы увидеть, где находится источник вашей свободы, важно понять – где вы сами стремитесь отнять ее у других. 

Наверняка вы не раз замечали, какие люди непослушные, неразумные, иногда просто преступно глупые! Каждый второй ближний в это непростое время ведет себя «неправильно». Они гуляют без масок из одного магазина в магазин, буквально наводнили все незатянутые лентами детские площадки и засидели скамейки в скверах, направо и налево выдыхая углекислый газ, насыщенный мельчайшими капельками непроверенной ВОЗ жидкости.  

«Нарушители» чувствуют себя не менее уязвленными: их права  не соблюдают, заставляют носить уродливые «намордники», и даже просто прогуливаясь по безлюдной дорожке на солнышке, во вполне одобряемом радиусе ста метров от дома, они вынуждены чувствовать себя чуть ли не преступниками. А все из-за таких, как эти! 

Я и сама порой чувствую себе едва ли не диссидентом, выходя на прогулку по лесу, и раздражаюсь, в сотый раз объясняя ребенку, почему ему нельзя играть на площадке с другими ребятами. 

На самом же деле, осуждая других, возмущаясь чьим-то «недалеким» или «паникерским» поведением (если оно в рамках законодательства) мы лишь укрепляем решетки собственной внутренней тюрьмы. Восклицая: «что вы себе позволяете?!», человек стремится вписать других в рамки своей собственной железной решетки, в основе которой – вовсе не взрослая позиция свободного человека, а детское стремление к абсолютной безопасности или подростковый бунт. 

 Регрессия 

" Люди реагируют на ограничения по-разному. На противоположных полюсах оказываются две гипертрофированные реакции: строжайшее (порой даже преувеличенное) соблюдение всех правил или, напротив, их ниспровержение: буду поступать, как хочу, и все тут! 

Такие гипертрофированные линии поведения говорят об одном: человек не справляется с кризисной ситуацией и переживает регрессию (Регре?ссия — защитный механизм, являющийся формой психологического приспособления в ситуации конфликта или тревоги, когда человек бессознательно прибегает к более ранним, менее зрелым и менее адекватным образцам поведения, которые кажутся ему гарантирующими защиту и безопасность - прим. авт.) . Проще говоря – делает то, что делал в детском или подростковом возрасте со своими родителями в ответ на их контролирующее поведение. 

Кто-то под влиянием тревоги превращается в послушного ребенка, который согласен выполнять буквально все строгие указания родителя, лишь бы заслужить любовь и избежать наказания. Лишь бы чувствовать себя в безопасности. В этом состоянии эффективность критического мышления снижается. Ведь у ребенка нет такой задачи, да и физической и ментальной возможности: обдумать родительское предписание, рассмотреть его сильные и слабые стороны и прийти к собственному выводу о его эффективности в данном конкретном случае. Ребенок просто хочет чувствовать себя в любви и безопасности, а ответственность за последствия решения в любом случае целиком и полностью будет лежать на родителе.  

На противоположном полюсе - подростковый бунт с декларацией абсолютной свободы. Никаких глупых правил, никаких ограничений! Задача подростка - отделиться от родителя, найти собственную идентичность, поэтому внешний мир в этот период воспринимается как враждебный, а каждое правило вызывает протест. Человек, регрессировавший под влиянием стресса в подростковое состояние, декларирует свободу на словах, а на деле чувствует себя еще более зажатым в тесные рамки системы. 

Состояние регрессии - признак того, что человек не до конца прошел этапы взросления и в состоянии стресса теряет ощущение ответственности за свою жизнь, власти над собой, а значит – и субъективное ощущение свободы. В первую очередь именно эти внутренние рамки, а не объективные ограничения и создают ощущение железной решетки, за которую нас заточил режим карантина. 

Выход в том, чтобы вспомнить:  

1. Мы можем влиять только на свои решения, но не на внешние обстоятельства или поведение других людей.  
2. Мы сами свободны выбирать, что нам делать, и сами несем ответственность за последствия.  
3. Кроме ограничений, всегда есть и возможности. 

 «Скажи жизни да» 

Как обрести внутреннюю свободу в условиях страшных ограничений, никто пока не рассказал лучше Виктора Франкла – австрийского психиатра, психолога, невролога, который пережил ужасы концентрационного лагеря и боль возвращения. Вскоре после освобождения он надиктовал первую версию своей знаменитой книги «Сказать жизни да! Психолог в концлагере» о смысле жизни и свободе человека. 

Именно там, в концлагере, он обнаружил то, что позже назвал «последней человеческой свободой» - возможность выбирать, как именно реагировать на внешний раздражитель. Беспрестанно упражняя свою фантазию, обращаясь к самым важным и прекрасным воспоминаниям из своей прошлой жизни и любимым людям, он постепенно обрел свободу – свободу выбора даже в таких нечеловеческих условиях для тела и духа, которые были в нацистском лагере смерти. Его бесценный опыт — это то, чему стоит поучиться.

" И, коль скоро мы находимся в практически райских условиях в сравнении с героями истории Франкла, тем больше у нас возможностей учиться внутренней свободе и внутренней жизни. Не зависеть от внешних обстоятельств, а опираться на них в принятии решений. 

1. Ощущение безвременья как главная трудность 

Одной из главных сложностей, которая наиболее угнетала заключенных, по мнению Франкла, было ощущение безвременности: они не знали срока своего заточения. 

«Латинское слово «finis» имеет, как известно, два значения: конец и цель. Человек, который не в состоянии предвидеть конец этого его временного существования, тем самым не может и направить жизнь к какой-то цели. Он уже не может, как это вообще свойственно человеку в нормальных условиях, ориентироваться на будущее, что нарушает общую структуру его внутренней жизни в целом, лишает опоры. Сходные состояния описаны в других областях, например у безработных». (В. Франкл, «Психолог в концлагере») 

Временная дезориентация – важная примета и сегодняшнего времени, когда мы не знаем и не можем даже предположить, когда закончится пандемия. 

" Справляться ощущением «вневременности» Франклу и его подопечным помогало возвращение осмысленности существования.

Важные воспоминания, мысленные разговоры с любимыми людьми, поиск по-настоящему важного дела (Франкл в лагере помогал другим заключенным справиться с тяготами) – вот что держало людей на плаву. «Быть человеком - значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил», - писал он позже в книге «Человек в поисках смысла». 

2. Опора на природу и искусство 

«Те, кто сохранил способность к внутренней жизни, не утрачивал и способности хоть изредка, хоть тогда, когда предоставлялась малейшая возможность, интенсивнейшим образом воспринимать красоту природы или искусства. И интенсивность этого переживания, пусть на какие-то мгновения, помогала отключаться от ужасов действительности, забывать о них. При переезде из Аушвица в баварский лагерь мы смотрели сквозь зарешеченные окна на вершины Зальцбургских гор, освещенные заходящим солнцем. Если бы кто-нибудь увидел в этот момент наши восхищенные лица, он никогда бы не поверил, что это — люди, жизнь которых практически кончена. И вопреки этому — или именно поэтому? — мы были пленены красотой природы, красотой, от которой годами были отторгнуты». (В. Франкл, «Психолог в концлагере») 

Изоизоляция? (популярный флешмоб, возникший недавно: делаются ироничные фотокопии известных картин - прим. ред.) Прогулки в лесу? Выращивание рассады на окне? Разведение фиалок? Да, да и еще раз да. 

3. Свобода выбора 

 «В конечном счете выясняется: то, что происходит внутри человека, то, что лагерь из него якобы «делает», — результат внутреннего решения самого человека». (В. Франкл, «Психолог в концлагере») 

Это вовсе не означает, что мы абсолютно вольны по собственному желанию выбирать и менять любые жизненные условия. К примеру, вряд ли мы выбрали для себя карантинный режим именно в таком виде.

" Мы можем лишь выстраивать одно за другим собственные решения, выбирая лучшее из предложенного. Или – упускать его из виду, перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого. Выбор за нами. 

Евгения Пельтек, 
2.05.20 

взаимоотношения с окружающими Другие статьи автора